Впоследнее время резко увеличилось число преступлений, совершенных с использованием огнестрельного оружия.
Страна помнит «русского Брейвика» по фамилии Виноградов расстрелявшего стрелявшего 6 своих сослуживцев по московскому офису. Осенью прошлого года пьяная стрельба несколько раз раздавалась в Петербурге; в результате перестрелки у одного из ночных клубов погиб парень 22-х лет. Совсем недавно московский школьник расстрелял своего учителя по географии и прибывший на место происшествия наряд полиции.
Все это говорит о том, что действующая редакция Закона «Об оружии» имеет недоработки, которые в конечном счете, в совокупности с особенностями личности наших отдельных граждан, ведут к инцидентам и преступлениям такого рода.
Комитет по безопасности работает над предложениями по совершенствованию Закона «Об оружии». В частности, готовится блок поправок, которые запретят владеть гражданским оружием тем лицам, которые любят «пострелять в воздух» в пьяном виде; тем, что были осуждены за тяжкие особо тяжкие преступления и так далее.
Пробелами этими пользуются вроде бы не психопаты и не деклассированные «люмпены», а вполне благополучные персонажи, называющие себя политиками. Смысл Закона «Об оружии» искажается не где-нибудь на окраинах России за тридевять земель от столицы, а здесь, в Москве, что называется, «под носом» у тех, кто обязан обеспечить, чтобы оружие не стреляло в наших граждан.
О ком я говорю? Мы все прекрасно знаем гражданина Навального – человека невыдержанного и даже нервного, склонного к экстремальным решениям и методам. Есть совершенно точная информация, что Навальный недавно купил два ружья.
Я не знаю и знать не хочу, зачем Навальному еще два ружья. Может быть, он обирался в Киев, на майдан. А может быть, на пару с Гудковым, хотел устроить что-то вроде майдана возле Замоскворецкого суда, чтобы освободить своих подельников по Болотному делу. ( К слову сказать, все они получили слишком мягкое наказание. Кто-то выйдет на свободу уже летом; кто-то может попросить помилования у Президента. Так что волнения Навального и Гудкова по этому поводу – сплошной блеф и самопиар.)
Я знаю другое – не так давно в прессе прошла информация, что в 1998 году Навальный «откосил» от армии и был признан врачебной комиссией негодным к военной службе. Я, опять же не знаю, чем болен гражданин Навальный. Может, у него энурез. Может псориаз. Может, что-то с головой. (В последнем случае проблемы со здоровьем Навального многое объясняют и становятся проблемами всех, кто за ним пошел и кто на него поставил! Но и это не мое дело!)
Меня вопрос с «откосами» и ружьями Навального интересует исключительно в законодательном плане! А именно — почему явно больной человек, которого серьезная медицинская комиссия в 22 года признала (наравне со стариками, женщинами и детьми!) неспособным держать оружие в руках, вдруг получает право иметь оружие спустя 16 лет?
Для мня это необъяснимый нонсенс и пробел в законодательстве!
Люди с возрастом не становятся здоровее. Если у Навального или у любого другого «откосившего» от армии гражданина были какие-то серьезные хвори в 22 года, к 40 годам они должны перейти в еще более опасные формы. Энурез – в круглосуточное недержание. Псориаз – в экзему и лишай. Систематические проблемы с головой – в стойкую психопатию.
Если Навальный или любой другой «откосивший» гражданин в 22 года не мог справляться с физическими и психическими нагрузками, связанными с оружием, сбои в его организме могли только усилиться. Если Навальному было опасно давать в руки оружие в 1998 году, в 2014 году это еще более опасно!
И даже опасно вдвойне, потому что Навальный постоянно находится в местах скопления людей – на всевозможных сходках, митингах, подпольных встречах.
«Русский Брейвик», когда его обидели сослуживцы, расстрелял 6 человек. Если в «аффект» впадет Навальный, он сможет перестрелять больше. Ни наша Конституция, ни наш Закон «Об оружии» не запрещают ему покупать хоть 10 единиц оружия!
Эта опасность должна быть устранена немедленно. Предлагаю внести в Закон «Об оружии» поправку, запрещающую владеть гражданским оружием тем гражданам, которые были признаны негодными к воинской службе в мирное время.